Как художнику удалось передать одиночество и предчувствие гибели христа

Все сидели в глубокой скорби и молчании. В ночь, с четверга на пятницу, Иисус с одиннадцатью учениками вышел в Гефсиманский сад, находившийся у подножия Елеонской горы. А в это время Иуда уже торопился к дому первосвященника Каиафы...

Спустя 25 лет после создания «Тайной вечери» ху­дожник Николай Николаевич Ге напишет ещё одну картину, явившуюся её прямым продолжением, — «Выход Христа с учениками с Тайной вечери в Гефси­манский сад».

«Вот, наступает час, и настал уже, что вы рассеетесь каждый в свою сторону и Меня оставите одного», — написано в Евангелии от Иоанна (16: 32). Но как во­плотить в живописи этот драматический момент оди­ночества и предчувствия гибели? Воображение ху­дожника рисовало Христа с заломленными руками, с выражением отчаяния на лице... Но всё было не то. Ощущение гнетущей неопределённости он выразит в холодных, «скорбных» красках полотна, в мерной по­ступи исчезающих в темноте фигур. Мастерски пере­данный медленный ритм погребального шествия крас­норечиво напоминает о том, что из замкнутого круга нет и не может быть выхода. Сумрачные тона картины точно и эмоционально передают одиночество Христа, пока ещё окружённого людьми.

Участники прощального ужина медленно расходят­ся, спускаясь с залитой серебристым лунным светом площадки. Повинуясь неизбежности, они совершают свой путь в иссиня-чёрный сгущающийся мрак ночи. Их лиц не видно, фигуры закутаны в длинные плащи. Бесшумная медлительность походки, поникшие голо­вы выдают тяжесть переживаний и глубину печали. Христос остаётся один... Его фигура освещена холод­ным лунным светом, лицо обращено к небу, руки судо­рожно сцеплены и выдают чувство одиночества и то­ски. Природа спит «мёртвым сном кануна жизни» (И. Ф. Анненский).

Лунный свет, ранее облегчавший герою страдания, теперь несёт одиночество и смерть. В одном из писем Л. Н. Толстой дал такую оценку этому произведению: «Настоящая картина. Она даёт то, что должно давать искусство».