Чем можно объяснить остроту споров о церковном землевладении? Вспомните, как решали этот вопрос сторонники Иосифа Волоцкого (иосифляне) и Нила Сорского (нестяжатели}.

Уже к концу XV в. в среде русского духовенства обозначились два течения, условно именуемые нестяжателями и иосифлянами. Между ними велись споры по вопросам об условиях и предназначении монашеской жизни. Нестяжатели во главе со старцем-отшельником Нилом Сорским стояли на том, что уход от мира должен быть направлен на индивидуальное нравственное совершенствование и спасение души, поэтому активно пропагандировали такую форму монашества, как пустынножительство. В материальном обеспечении такие люди не нуждались, работая своими руками, а владение собственностью, особенно населенными землями, считалось нежелательным. Рост церковных владений нестяжатели квалифицировали как стяжательство, как мирскую греховную страсть, как стремление к господству над другими людьми, что противно христианской вере. Источниками существования они признавали только личный труд, дары и подаяния. В начале XVI в. эти позиции отстаивали Вассиан Патрикеев и ученый монах Максим Грек.          
Противники нестяжателей иосифляне, названные так по имени своего лидера, игумена Иосифа Волоцкого, отстаивали за монастырями не только душеспасительные, но и широкие общественные функции, указывая, что монастырь по назначению своему является духовным центром притяжения для населения целой округи, а посему нуждается в крепком хозяйственном обеспечении. Как это происходило, можно наблюдать на примере того же самого Иосифо-Волоколамского монастыря, для которого были характерны быстрый рост его земельных вотчин, четкая организация хозяйственной жизни, детально разработанная для населения сетка «тарифов» на услуги монахов: за разные виды поминовения душ, погребение и т. д. Иосифляне непоколебимо отстаивали тезис о том, что данное или пожертвованное в монастырь дано богу, а потому не может быть отобрано ни при каких условиях. На церковном соборе 1503 г. Иосиф Волоцкий и его сторонники добились закрепления этого принципа, сохранявшего в неприкосновенности церковные земли.

Главной ареной столкновения противоположных позиций по вопросу о церковном землевладении стал собор 1503 года. Работа съехавшихся православных иерархов шла своим чередом и уже приближалась к своему завершению, когда выступление Нила Сорского взорвало обстановку. Лидер "заволжских старцев" предложил, чтобы "у монастырей сел не было, а жили бы чернецы по пустыням, а кормились бы рукоделием". Бояр, приближенных к Ивану III, устраивало это предложение, поскольку они рассчитывали перераспределить монастырские земли в свою пользу. Иосиф Волоцкий к этому времени уже успел покинуть собор и направлялся в свой монастырь. Переполошившиеся противники предлагаемых Нилом новаций срочно послали гонцов за Иосифом, чтобы тот возвратился и вмешался в открывшуюся дискуссию. Они надеялись, что его авторитет и красноречие помогут переломить ситуацию.
Возвратившийся Иосиф выступил против нестяжателей и привел аргументы, доказывающие, что все имущество монастырей принадлежит не людям, а Богу и потому не может быть отнято. Он утверждал, что земли нужны монастырям как воздух, чтобы можно было строить храмы, поддерживать их в должном состоянии, совершать в них богослужения, свидетельствующие о величии церкви, а не об ее нищете и убожестве. Землевладение, по словам Иосифа, никогда не препятствовало спасению братии, и монашеская среда всегда была достойным местом, где готовились архипастыри и объявлялись великие подвижники. Земельная собственность - главный источник тех средств, которые монастыри могут употреблять на "благотворение мирянам", содержание священнослужителей и их семей, нуждающихся в крове и пропитании. Ликвидация землевладения приведет к упадку и исчезновению многих монастырей, а это отрицательно скажется на состоянии христианской веры в народе.
После острых дебатов большая часть участников собора перешла на сторону Иосифа Волоцкого. Великокняжеское окружение вынуждено было смирить свои притязания и пойти на компромисс, оставив за церковью право на землевладение и получив от нее заверения в активной поддержке своего политического курса.
Таким образом, период отчетливого присутствия евангельско-исихастских умонастроений в русской церковно-общественной жизни не принес сколько-нибудь ощутимых социальных плодов и фактически завершился вместе с уходом из жизни Нила Сорского в 1508 году. Приоритетной становится не дистанцированность духовных лиц от государства, а, напротив, их приближенность к нему и выполнение его требований. Институты власти оказались крайне заинтересованы в том, чтобы привлечь к делу государственного строительства такую мощную силу как церковь. "Нестяжатели" государству были не интересны, поскольку практической пользы от них почти не было. Усмотреть ценность и важность их учения для духовного здоровья церковного организма сумели очень не многие представители духовенства. Большинство же из них предпочли пойти за Иосифом Волоцким.