Жил Иван из русской сказки,
Без любви он жил и ласки,
Как-то вышел на опушку
И нашел себе лягушку.
А лягушка та была
Не велика, не мала,
Ростом – средненький пенек,
Молвит:
- Здравствуй, паренек,
Посмотри, кака я краля,
Лучше ты найдешь едва ли,
Что ж мне – век сидеть на пне?
Паренек, женись на мне!
Пресмыкающихся вид,
Очень древний – говорит,
Мы свой род покрыли славой,
Ведь мой предок – змей трехглавый.
Призадумался Иван,
Да и взял ее в карман.
Дома батьке повинился
И в недельный срок женился.
Толь ко жить ему невмочь:
Вскачь провел он брачну ночь,
А рептилия назавтра
Превратилась в динозавра,
И по дому заходила
Преогромная годзилла..
Не дает раскрыть уста,
Пламем пышет изо рта,
Дымом валит из ушей,
Гонит Ванечку взашей,
Ни хрена не уважает
Родить тройню угрожает,
И уже который год
Самогонки не дает…
Ваня плачет и рыдает,
И судьбину проклинает,
Но меж тем до склону дней,
Пресмыкается пред ней….
вот можно лучший
Жил Иван из русской сказки,
Без любви он жил и ласки,
Как-то вышел на опушку
И нашел себе лягушку.
А лягушка та была
Не велика, не мала,
Ростом – средненький пенек,
Молвит:
- Здравствуй, паренек,
Посмотри, кака я краля,
Лучше ты найдешь едва ли,
Что ж мне – век сидеть на пне?
Паренек, женись на мне!
Пресмыкающихся вид,
Очень древний – говорит,
Мы свой род покрыли славой,
Ведь мой предок – змей трехглавый.
Призадумался Иван,
Да и взял ее в карман.
Дома батьке повинился
И в недельный срок женился.
Толь ко жить ему невмочь:
Вскачь провел он брачну ночь,
А рептилия назавтра
Превратилась в динозавра,
И по дому заходила
Преогромная годзилла..
Не дает раскрыть уста,
Пламем пышет изо рта,
Дымом валит из ушей,
Гонит Ванечку взашей,
Ни хрена не уважает
Родить тройню угрожает,
И уже который год
Самогонки не дает…
Ваня плачет и рыдает,
И судьбину проклинает,
Но меж тем до склону дней,
Пресмыкается пред ней….
вот можно лучший