Я сидел в шалаше на берегу лесного озера, а в порыжелых камышах кто-то шуршал. Я оглянулся, чтобы посмотреть на источник звука, и тут понял, что мне страшно. Дело близилось к вечеру, небо начинало темнеть, а камыши обычно не трясутся просто так. Я успокаивал себя мыслью, что это всего лишь птички-пеночки, что застряли в растениях. Я с опаской направился к камышам, приоткрыл их, и вдруг, на мое обозрение представился пустой пригорок. Я было подумал, что птички сбежали, но сев обратно в шалаш, камыш до сих пор трясся. Понятно было одно: это были птицы-невидимки, про которых рассказывал отец в моем далёком детстве. Я ему тогда на верил, но только сейчас узнал правду.
В места гнездования аисты возвращаются ближе к апрелю. Они многократно используют свои старые гнезда, которые строят на высоких деревьях и на различных зданиях. Гнезда у аистов большие, до двух метров в диаметре. Даже на самых высоких зданиях эти гнезда хорошо заметны. Насиживают отложенные яйца аисты поочередно.
Объяснение:
Я сидел в шалаше на берегу лесного озера, а в порыжелых камышах кто-то шуршал. Я оглянулся, чтобы посмотреть на источник звука, и тут понял, что мне страшно. Дело близилось к вечеру, небо начинало темнеть, а камыши обычно не трясутся просто так. Я успокаивал себя мыслью, что это всего лишь птички-пеночки, что застряли в растениях. Я с опаской направился к камышам, приоткрыл их, и вдруг, на мое обозрение представился пустой пригорок. Я было подумал, что птички сбежали, но сев обратно в шалаш, камыш до сих пор трясся. Понятно было одно: это были птицы-невидимки, про которых рассказывал отец в моем далёком детстве. Я ему тогда на верил, но только сейчас узнал правду.
Объяснение:
В места гнездования аисты возвращаются ближе к апрелю. Они многократно используют свои старые гнезда, которые строят на высоких деревьях и на различных зданиях. Гнезда у аистов большие, до двух метров в диаметре. Даже на самых высоких зданиях эти гнезда хорошо заметны. Насиживают отложенные яйца аисты поочередно.